Содержание:
Знаменитый актер Сергей Юрский родился ровно 90 лет назад 16 марта 1935 года в Ленинграде. Его мама Евгения Юрская-Романова — музыкальный педагог, а отец Юрий Юрский (Жихарев) — худрук Московского цирка и Ленконцерта, актерской судьбы для сына не хотели. Но золотого медалиста Юрского хватило лишь на три курса юридического факультета. Зато любовь к сцене привела в другой вуз — Ленинградский театральный институт имени Островского. Через два года он уже служил в труппе Большого драматического театра. В одном ряду с мэтрами. И роли он играл яркие, первого ряда: Эзоп, Чацкий , Генрих IV, Мольер. А позже к театру прибавились кино, литература и поэзия — Сергей Юрский сыграл самого элегантного Остапа Бендера и поистине народную роль — дядю Митю в «Любовь и голуби», а под псевдонимом Игоря Вацетиса выпустил томик пьес. «РГ» предлагает вспомнить самые яркие цитаты актера, поэта и мудреца.
О работе в кино
…Во всех ролях я лучше или хуже приспосабливал свое театральное умение к условиям кино. Я думаю, что зрители и критики зачастую прощали или не замечали мою театральность, потому что большинство моих персонажей были натурами артистическими — и Чудак из «Человека ниоткуда», и Никита Батурин («Крепостная актриса»), и Виктор Николаевич Сорокин («Республика Шкид»), и Жюль Ардан («Сломанная подкова»), и Остап Бендер.
Об общении со зрителем
Мне иногда кажется, что появилась целая категория зрителей, которые больше любят рассказы про искусство, чем само искусство. Отчасти это, наверное, извечное любопытство к миру закулисья, отчасти весьма современное стремление к комиксу — поразнообразнее и покороче, за один вечер тебе и сценку сыграют, и кино покажут, и «комические случаи» поведают, и на вопросы ответят…
О религии
«Религия — опиум для народа» — это ведь правда. Опиум, в смысле — лекарство, спасение от боли, целебный наркотик. Опиум необходим. Иначе как вынести простую истину нашей смертности, и ужас нашей истории, и тяготы ежедневности?
О человеке
Человек есть дробь, числитель которой то, что о нем думают другие, а знаменатель то, что он думает о себе сам, — чем больше знаменатель, тем меньше дробь.
О радости
Главное ощущение для радости — чувство меры. Когда оно слишком нарушается, иногда даёт чувство: «О… какая воля!» Но это мгновенно превращается в давящее тебя же.
О карьере в Голливуде
Никто из русских актеров не сделал карьеру в Голливуде. Дело не в профессионализме вовсе. Мы им абсолютно чужие, и они — нам. Есть протестанты, католики, есть разные вариации их, есть поляки-славяне, греки-православные — и всё это Европа. А Россия — она отдельно. И прежде всего, для этой Европы, Америки она скучна. В этой скуке может, конечно, возникнуть что-то, вызывающее интерес, но этот интерес того же плана, что и по отношению, например, к ненавистному сейчас ими Ирану.
О деньгах
Большие деньги — это несущественный вопрос. Если деньги начинают иметь значение, это плохо. Продаваться за большие деньги так же плохо, как продаваться за малые. Просто надо не продаваться.
О времени
Сейчас время меняется уже не четверть-веками и даже не десятилетиями, а меняется тремя годами. Три года — другой воздух, другие зрители. Я это ощущаю.
О самодисциплине
Главное — самодисциплина: дисциплина мытья посуды, выбрасывания мусора, работы, мысли.
О современном театре
Тяготение к тому, чтобы надевать на себя разные костюмы, использовать телевидение и актерствовать, поставило нашу профессию на грань гибели. Раньше считалось, актер — это о-о-о! Человек, работающий в таком-то театре. Сейчас и театра нет, и все — играют.
