Валерий КичинОсновоположник МХТ Константин Станиславский основал великий Театр-дом. Создатель одной из успешнейших оперных трупп России Дмитрий Бертман основал уникальный Театр-семью.
Иначе не назовешь «Геликон», о котором на заре его жизни лондонская «Гардиан» писала: «Больше, чем Большой». Конечно, размером он был много меньше — ютился в Доме медиков. Но по мировой репутации соразмерен — бренд театра за рубежом был известней, чем у себя дома: он гастролировал по Европам и Америкам, его солисты пели в лучших оперных домах мира, фестивали приглашали его новинки не глядя, до премьеры. По царившей в театре атмосфере он вообще не имел аналогов. Там зрители дышали воздухом всеобщей любви. К музыке. К своим фаворитам на сцене. Друг к другу. К удивительной концентрации в одном маленьком зале талантов больших и щедрых. Как такое достигается — тайна театра и режиссера Дмитрия Бертмана, умеющего преображать не только сцену, но и все окружающее. Срежиссировать атмосферу дружественности и азартного коллективного сотворчества, когда талантливыми оказываются не только артисты-солисты, но и хор, и оркестр, и художники, и билетеры в зале, и своя, особенная, с живыми глазами, преданная театру публика.
«Геликон» уже обзавелся развитой системой славных традиций, главная из которых — сердцем не стареть
Сначала ощущение семьи создавала и камерность зала. Но театру было тесно, и он мечтал о сцене, где можно развернуться фантазии постановщиков: Бертман видел оперу как спектакль неожиданный, где музыка могла проявить тайные глубины и краски. Он рассказывал: «Мне снился сон, будто открыл я дверь, а там, как в каморке папы Карло, большой золоченый театр. Проснулся — театра нет». Но однажды сон стал явью: теперь «Геликон» располагает одним из оригинальнейших залов в мире. Старинный особняк стал театром, не утратив, но умножив свою историческую ценность. И снова успех был определен любовью: авторы нового «Геликона» чувствовали дух старой Москвы, его ценили и его сохранили в любовно отреставрированных интерьерах бывшей Оперы Зимина, где пел Шаляпин и дирижировал Чайковский, — музыка окончательно стала хозяйкой архитектурных гармоний, зазвучала в ансамбле с ними.
Чего это стоило, каких нервов, упорства и мастерства, известно из накаленных газетных споров вокруг архитектурной жемчужины. Но все закончилось победой таланта и разума: Москва получила новую must see, театр обрел новые крылья.
Новый оперный дом удался на славу: любовью и талантом рождены каждый узор лепнины, каждому залу в анфиладе поручена своя тема в партитуре. В гармонии движутся сложнейшие механизмы сцены, и сам амфитеатр становится местом оперного действа: голоса «Аиды» и «Турандот» несутся отовсюду, создают эффект, перед которым меркнет Dolby Surround. Зал стал большим — дух семьи остался. За годы через эту сцену прошли многие мастера, за пультом стояли великие дирижеры, молодые певцы становились международными звездами, и все считали за честь войти в эту семью — там не было места оперной рутине и жил дух молодого азартного поиска.
34 года назад театр начался с оперы для четырех солистов — сегодня спектакли творят более полутысячи человек, семья разрослась. Уже сыграны десятки свадеб на сцене и за сценой, растут театральные дети, Театр обрастает историей, о его методе пишут книги, на его опыте учатся, на него равняются, к нему ревнуют. Дмитрий Бертман с самого начала решил, что театр будет обществом оперных фанатов. В широком смысле слова: без оперы — не жизнь.
А это значит, все время хотелось нового. Театр ставил оперы с гордой пометкой на афишах «Впервые в России»: «Диалоги кармелиток» Пуленка, «Арлекин» Бузони, «Запрет на любовь» Вагнера, «Петр Великий» Гретри, «Сибирь» Джордано, «Чаадский» Маноцкова… С таким репертуаром прогорел бы любой театр, но не «Геликон»: любовь чертовски заразительна, и диковинные оперы становились хитами. Он пел атональную «Лулу» Берга в Испании, и тамошние газеты писали о новом режиссерском гении.
Каждый день рождения театр празднует своим шоу. В памяти до сих пор жив «Вечер оперных ужасов», придуманный к «чертовой дюжине» пройденных лет в далеком 2003-м. Эти шоу, рассчитанные на один показ, — тоже летопись. Прокручивая их в памяти заново, с радостью отмечаешь взлеты его тогда еще юных звезд, с глубокой, очень личной печалью — потери родных тебе незаменимых людей, которые переживал театр, а значит, переживала и большая семья его верных зрителей. Эти ушедшие мастера и сегодня с нами — их искусство, их тепло, их таланты живут в исторических стенах «Геликона». Эти стены обзавелись системой своих традиций, главная из которых — сердцем не стареть.
С еще одним днем рождения, Театр! Расти и молодей дальше!
