Валерий КичинНа экраны кинотеатров выходит дебютная картина ученика Владимира Меньшова, молодого режиссера Станислава Светлова «Ада» по сценарию Евгения Баранова и Дениса Осокина.
Ее героиня — двенадцатилетняя Ада — живет с мамой в крошечном городке на живописных берегах Оки. Жизнь неназойливо, но внятно преподносит ей свои уроки, и девочка учится понимать и прощать. Авторы картины обещали историю «настоящую, нежную и «полупрозрачную». «Фильм должен подарить зрителю много радости и тепла, — говорит режиссер Станислав Светлов. — Это кино для семейного просмотра, то есть для всех людей без возрастных и психологических перегородок. Хотим, чтобы наш фильм нес любовь и чтобы люди его любили».
Установка на радость и тепло — в наши дни явление нечастое. И фильм ее сполна реализует: каждый кадр лучится светом, а прозрачность, судя по всему, — ключевое слово для режиссера. Его рассказ начинается отражением в воде, зыбким, прозрачным — призрачным. Прозрачен пейзаж — мостки на берегу. В прозрачной воде снуют прозрачные рыбки. Прозрачна капель музыки. Прозрачен приветливый мир.
Прозрачность изображения — особая забота оператора Павла Медведева. Травы-паутинки, золотая и тоже прозрачная осенняя натура. Внимание к току природной жизни: струение вод, торжественное шествие облаков. Созерцательность, слияние с природой, несуетное любование ею — ведущий мотив этого редкого сегодня образца пантеистического игрового кино. Здесь лица только просветленные, на них всегда рассеянная полуулыбка. Пейзажи, увиденные из поднебесья, волшебны. Человек в них затерян, вписан как последний штрих художника.
Есть даже внутренняя связь новинки с советскими лучезарными лентами типа «Человек идет за солнцем» — возможно, вот в этой хрупкой, эфемерной, как сон, музыке, оттеняющей умиротворенное изображение.
От как бы застывшей, вечно благостной эмоции — к ощущению стабильной до статичности человеческой жизни. Утонувшее в золотой листве буколическое село, которому так идет безлюдье, что даже стайки школьников кажутся пришельцами-экскурсантами. «Не нужно пользоваться колесницами!» — по старинке заклинает один из героев. Люди не должны покидать своих мест, пусть вместо письма плетут узелки — и тогда жизнь будет радостной!
Потом начинается этнографическое кино — с наваристой окской ухой, с песнопениями и хороводами в народных костюмах (снимался фольклорный ансамбль «Кудесы»). Внешне это фильм, принципиально изолированный от сколько-нибудь реальной человеческой жизни. В нем течение жизни как течение реки — несменяемое веками, завораживающее, движение без движения. Возможно, это взгляд истосковавшегося по просторам горожанина, которому «натуральная жизнь» кажется идеалом душевного покоя и счастья. Возможно, этот взгляд и привлек отборщиков международного фестиваля: мы все так далеко отлетели от идеализированной буколики древних легенд, от душевного покоя Шишкина и Левитана, что хватаемся за их отблески как за соломинку.
У молодого режиссера, несомненно, есть свой почерк и свой взгляд на мир, который видится ему фосфоресцирующим. Он фанатеет и от величавого пейзажа, увиденного с высоты птичьего вольного полета, и от траекторий движения завороженной камеры. Во всем этом чувствуется и влияние сценариста Дениса Осокина с его страстью к тайнам древних цивилизаций — исчезнувших или вовсе не существовавших. Диалоги фильма во многом состоят из таких утонувших в загадочном прошлом баек, которые излагает рассказчик, не очень заботясь о том, слушает его массовка или нет — фильм так смонтирован, что саундтрек демонстративно не синхронен с изображением, но его дополняет — как параллельный кадр в полиэкранном кино.
Кроме завораживающей музыкальной капели, есть еще один музыкальный «комментарий» — сопутствующие этой жизни деловитые песни от «Аквариума» («Вышел бы на улицу, зашел бы в телефон…») и «Манго-Манго» («Таких не берут в космонавты») до Булановой («Чем длиннее каблуки, тем короче юбка»)… — легкомысленные хиты школьных вечеров. Потому что часть действия протекает в школе № 1 — возможно, единственной в безлюдном городке. Там чуть другая энергетика, но тоже идут уроки, и педагоги учат общаться в той же природой — на ее пригорках, обрывах, кручах и речных просторах. А толику неназойливой самоиронии всему придает англоязычная лукавая песенка Жени Любич «I am just a simple Russian girl»…
Это фильм о взрослении. Показанном без умолчаний — так, что считать картину детской трудно. Или нужно согласиться с мнением, что по части взрослых проблем детей тоже нужно просвещать. В основе ситуации любовный треугольник: мама Ады выходит замуж за ее учителя Эдуарда Сергеевича, который уже сделал предложение, но и со старой любовью — коллегой Олей — расстаться не может. Чему и становится свидетельницей девочка, которая тоже переживает пору первых сигналов, что она — женщина. Все это подается в той же ровной нежной интонации, с какой живописуются лес, обрыв реки или первая любовь — молчаливый Витя.
В сущности, это скорее попытка эссе о мощных стихиях жизни, где все непредсказуемо, добро легко становится злом, хорошие порывы оборачиваются бедой, и все это вписано в столь же непредсказуемую и всесильную природу. Вряд ли она станет достоянием массовых семейных киноэкранов, но как предвестие нового хорошего кино — впечатляет.
Главные роли сыграли Мария Кожуханцева (Ада) и Всеволод Ярчевский (Витя). Роли взрослых исполнили Ольга Озоллапиня («Блокадный дневник», «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов»), сыгравшая мать Ады, и Михаил Ложкин, актер Большого Театра кукол в Санкт-Петербурге — это его первая большая роль в кино.
В марте 2023 года фильм «Ада» участвовал в Фестивале детского кино в Китае.
