Максим ВасюновАктриса Виктория Тарасова, славу которой принес сериал «Гнездо глухаря», не говоря о десятках других ролей в сериалах и кино, — уже давно на Донбассе своя. Там и называют ее по имени ее героини — «наша Зимина». А в замыслах у нее сейчас еще одно большое и нужное дело — сериал о детях Донбасса. На реальных историях. На том, что сама здесь видела и слышала…
Виктория, увидел на вашем сайте фото, где вы среди детей Донбасса — как среди родных…
Виктория Тарасова: Это чувство к ним — как к родным — не покидает, когда сталкиваешься с тем, сколько бед свалилось там на детей. Когда-то я уговорила свозить меня на окраину Горловки, где детский сад на фронтовой линии практически. Помню, было утро, а в группах — никого. Где дети? В подвалах. Родители их не забирают, потому что в садике свое бомбоубежище, там безопаснее, чем в квартирах. По утрам родители приезжают, общаются с детьми и едут на работу. Потом стали знакомиться — один мальчик, Степан, сразу сел мне на ручки… Они нам стихи читали — на Донбассе куда бы ни приехал, обязательно споют и стихи прочитают, причем весь репертуар о Родине.
Тогда же я познакомилась с Екатериной Мартьяновой. В 2014-м году, когда все началось, она стала помогать семьям вытаскивать детей с прифронтовых районов. Возила и меня по детским учреждениям. Параллельно я давала концерты, иногда по пять в день. Приезжала в Москву, рассказывала, что происходит на Донбассе, — никто не хотел слушать. Но я много езжу по колониям для несовершеннолетних, часто бывала в детском социальном лагере «Велегож» под Тулой, там 800-900 детей в каждой смене. Сначала на тебя смотрят исподлобья. Показываю им кадры о детях с Донбасса — у них сразу меняются глаза, будто оттаивают. Предложила им писать письма сверстникам на Донбасс. Пообещала, что читать письма не буду, но лично отвезу туда. И ведь писали! Думаю, многие впервые в жизни сели за письма.
Изменились за эти годы дети Донбасса? Мне вот как-то взгляд одной девочки в Мариуполе напомнил старое фото, сохранившее взгляд моей бабушки, ребенка войны…
Виктория Тарасова: У кого-то из них на глазах родители погибли, у кого-то бабушка, дедушка… Это не передать. Но они, тем не менее, дети. И я действительно вижу, как за эти годы они менялись. Если поначалу они вздрагивали от каждого шума, то теперь реагируют на «прилеты» рациональнее: «Да вы не бойтесь, Виктория! Если что, падайте вот так, закрывайтесь руками, главное никуда не бежать».
Привезла в один из детских центров игрушки — пакеты сразу разорвали, расхватали мишек, заек, енотов, и сразу до ушей улыбки. С тех пор я прошу зрителей приносить на мои спектакли не цветы, а игрушки, — везу их на Донбасс: они для детишек как талисманы. У меня у самой есть игрушка, с которой я везде летаю, и в Сирию с собой брала. Коллеги смеются — в кукол не наигралась? А для меня в самом деле она — талисман.
Насколько мне известно, однажды вы чудом не стали жертвой теракта в Дагестане, однажды заболели и не смогли улететь тем самолетом в Сирию, который разбился при взлете. Да и на Донбассе вечно, как по наводке, где-то рядом с вами вечно падают снаряды…
Виктория Тарасова: Страшно ли мне? Я всегда говорю, что те, кто в детстве на раны подорожник накладывал, ничего не боятся. Хотя в той же Сирии был случай, после которого я несколько недель в себя приходила. Мы уже ждали вылета в Москву, а нам говорят — мы же еще детей не наградили, поехали быстро. Но «ехать» надо было на вертолете, а я их как огня боюсь, и вот мы бежим, я пытаюсь что-то говорить, но меня никто не слышит. А в вертолете снайперы, оружие, и понятно, что мы летим не туда, где тихо… Сели, все бегут, кричат, как в голливудском боевике, и вдруг я вижу детей сирийских — без рук, без ног, без глаз, женщина там одна в ноги падает, плачет. Чуть не падаю в обморок. Офицер один кулак подставил к спине: «Стой». Дают подарки, а я их — детям, все как в замедленной съемке… Там же, в Сирии, когда в место, куда мы должны были сесть, прямо перед нами прилетела ракета. И мы долго кружили, понимая, что тоже цель сейчас. Но страх тогда просто атрофировался.
Откуда берутся мужество и желание помогать?
Виктория Тарасова: Жить не успеваю, личной жизни тоже никакой. Но как иначе, не знаю. Я на себе много раз испытала, что значит оказаться в сложной ситуации. У меня и фонд «Помоги детям Смоленщины» не сразу открылся официально, я и так помогала детям, оказавшимся в тяжелой ситуации. Но фонд нужен, чтобы и другим помочь — помогать.
Откуда эта идея снять кино о донбасских детях?
Виктория Тарасова: Мне кажется, их истории будут полезны и детям Смоленщины, и москвичам, и многим другим. В том же харцызском детдоме я встретила парня Сашу, такой высокий, красивый пацан из Мариуполя. Когда началась бомбежка, они с семьей спустились в подвал, бабушка и дядя лежачие, парализованные, мама оказалась в больнице, и он один ухаживал за родными, мыл, поил, бегал сквозь обстрелы за едой, а ему лет 14-15, первый курс училища… Или как не рассказать о тех женщинах, которые под обстрелами вытаскивают детей?.. Мы хотим сделать художественный сериал, команда уже собирается. Я буду играть директора детдома… Пока работаем над сценарием.
Многие ваши коллеги-актеры относятся к спецоперации не так однозначно — вас это не смущает?
Виктория Тарасова: Да, актеры будто разделились на кланы. Мне обидно слушать всех, кто впадает в крайности — то ли из-за глупости, то ли от трусости, то ли из-за конъюнктуры. Писать доносы на других — тоже не по мне. Но надеюсь, что все-таки настоящих патриотов даже среди актеров больше. Многие собирают гуманитарку, носки вяжут на фронт, среди моих подруг такие, слава богу, есть. А с остальными просто уже не говорим о СВО. Время, жизнь рассудит, я верю. С нами воюет почти весь мир, а мы все равно победим, потому что правда с нами.
Ключевой вопрос
Вы думаете о детях Донбасса, вы рассуждаете о патриотизме. А ваш сын — что он думает, как относится к СВО?
Виктория Тарасова: Мой сын из тех, кто мечтал уехать в Америку, но… Мне мама моя помогла, она хорошо знает историю, и быстро объяснила внуку, чей Крым. Важно, чтобы ребенок умел слышать — а мой Даня умеет слушать. Давить нельзя. Нужны честные аргументы, нужно дать ребенку подумать и сделать выбор… У нас все было — и компьютеры бились, и клавиатуры в окно выбрасывались, а потом сказала себе — стоп, так я потеряю ребенка. Уходила в другую комнату, там рвала и метала, потом искала дорожки к сыну с разных сторон. В том числе юмором брала… Сегодня сын уже сам говорит — давай помогу, хоть коробки с гуманитаркой в машину загружу…
Справка «РГ»
Виктория Тарасова родилась в Рязанской области в творческой семье. Папа, Юрий Егорович, был эстрадным артистом, мама, Надежда Петровна, — режиссер. В 1990-м стала студенткой Щепкинского театрального училища. С 1997 года работает в театре «Шалом» и играет в антрепризах. Вслед за сериалом «Глухарь» были «Пятницкий», «Карпов», «Полицейский с Рублевки»… Награждена почетными грамотами МВД, Минобороны, лауреат международной премии за благотворительность «Золотые сердца».
