Фестиваль, возникший вокруг юбилейных дат Иоганна Себастьяна Баха и Георга Фридриха Генделя, за 25 дней представил 25 концертов в самых разных форматах и жанрах. Безусловно, доминировали в программе произведения «виновников торжества» — противоречивые, яркие, выразившие эпоху, наполненную романтикой, героикой и духовными исканиями. Кульминацией форума оказалась единственная в афише опера — «Альцина» Генделя — подлинная вершина музыки барокко. В титульной партии — настоящая звезда современного оперного поколения Василиса Бержанская, а за дирижерским пультом оркестра Pratum Integrum — признанный мастер барочного стиля итальянец Симоне Ори.
Случайно или нет, но это исполнение вызвало прежде всего гурманские музыкальные воспоминания, когда Московская филармония регулярно баловала изысканными концертными версиями барочных опер на самом высоком международном уровне, а Большой театр представлял спектакль хоть раз в два сезона из разряда театральных шедевров, пусть отчасти заимствованный у коллег, но современный и феноменальный с художественной точки зрения. Именно такой в 2017-м была «Альцина» в постановке легендарной Кэти Митчелл, оставшаяся в памяти навсегда.
«Альцина» — тридцать четвертый из сорока одного опуса Генделя в оперном жанре. Это поздний, фундаментальный Гендель, где его разворот от оперы к оратории ощущается со всей очевидностью, хотя и считается opera seria. Написана она на его любимый сюжет композитора — из Orlando furioso итальянского писателя Лудовико Ариосто. Рыцарская поэма «Неистовый Роланд» состоит из 46 песен, написанных октавами; а полный текст насчитывает 38 736 строк, что делает ее одной из длиннейших поэм европейской литературы. И немудрено, что она славится своим невероятно запутанным сюжетом со множеством линий, где можно выделить минимум 15. Только у Генделя три оперы, в литературной основе которых эта история, рассказанная Ариосто. Либретто «Альцины» Гендель купил, как говорится, «про запас» у Риккардо Броски, путешествуя по Италии, быть может, в предчувствии рождения шедевра.
Впрочем, в случае с барочной оперой совсем необязательно детально погружаться в часто бессмыленные повороты драматургии. Здесь доминирует виртуозная красота барочной музыки, а абсолютно романтический сюжет — «виньетка ложной сути», где главное в том, что коварная волшебница Альцина правит островом в океане, а каждого, кто попадает к ней в гости превращает в чудовищ и камни, но только до тех самых пор, пока на берег тихо не выбирается любовь.
Василиса Бержанская, можно сказать, поступила по-миссионерски — собрала вокруг себя певцов не равных по мастерству, харизме и известности, а своих, в основном, начинающих коллег, для кого барочное музицирование — terra incognita. А в партитуре оперы щедро рассыпаны дивные мелодии, пылко живописующие страсть, отчаяние, сомнение и прочие модуляции человеческой чувственности, требующие от солистов виртуознейшего вокального умения и некоторой внешней ажитации в угоду барочному стилю. Но если большая часть нот у солистов формально была на месте, то с попаданием в стиль вышла промашка: сопрано Ксения Нестеренко (Моргана), меццо-сопрано Александра Антошина (Брадаманте), тенор Артём Попов (Оронте), бас Константин Федотов (Мелиссо) будто пели нечто усреднённое между музыкой Россини и Верди, но никак не Генделя. К сожалению, осведомленный в барочных тонкостях контратенор Вадим Волков (Рыцарь Руджеро) из-за болезни очутился категорически не в голосе. Лучшей в этом ансамбле стала самая юная участница концерта — меццо-сопрано Лора Григорьева (отрок Оберто) — обаяние молодости, красивый мягкий голос, которому оказалось подвластно немало интересных стилистических нюансов, принесли исполнительнице заслуженную удачу.
Оркестр Pratum Integrum («Некошеный луг»), играющий на аутентичных инструментах был тоже очень хорош. Но всё всем испортил один единственный стул, на котором стоическим спокойствием (безразличием) восседал дирижёр. Стул перманентно скрипел, конечно же, невпопад с Генделем до самого антракта! Когда в паузе его все-таки заменили на безмолвного собрата, присутствующие в этот момент в зале разразились овацией…
Но несмотря на весь экстрим исполнения, единственная звезда вечера Василиса Бержанская была великолепна. Её фантастическая персональность, актёрское дарование и феноменальный голос сотворили ярчайший образ властительницы Альцины с манерами рок-дивы. И даже когда от переизбытка темперамента, кульминационная нота неожиданно теряла снайперскую точность, все эти детали, как пазлы, составляли уникальный портрет главной героини. Неслучайно «Альцина» — одна из совсем малого числа опер со счастливым финалом: любовь обессиливает коварство и магию, а фестиваль «Московское барокко» прощается до новых встреч в «Зарядье».
