Те пять лет, которые прошли со дня смерти последнего из «лейтенантов», не срок, чтобы ворошить архивы. Родные Юрия Бондарева признаются: еще ничего не трогали в писательском кабинете, боль потери еще не утихла. Но время и 80-летие Победы снова призвали писателя-фронтовика в строй. Дочь, Екатерина Юрьевна, по просьбе сотрудников Музея Паустовского решилась передать для выставки то, что никогда ранее не показывалось — семейные фото, мемории, черновики…
Причем здесь Паустовский? Ответ в длинном, но многое объясняющем названии проекта «Писатели-фронтовики — ученики Паустовского. Юрий Бондарев».
Паустовский был мастером Бондарева — и не только в Литинституте, куда вчерашний фронтовик поступил практически сразу после Победы. С совестью и талантом своего учителя, молодой писатель сверял свои книги и свои поступки. Нет, в любимчиках у доктора Пауста никогда не ходил, но в его статье «Кому передать оружие» — Бондарев в первых рядах: «Они не предадут нашу литературу неправде и трусости». Взгляд выхватывает книгу, которую Юрий Васильевич подарил музею — «в память о встречах с Константином Георгиевичем, который так много открыл мне в «колдовстве» слова».
Это книга — «Горячий снег». Дыхание человеколюбца и оптимиста Паустовского в ней — между строк. «Некоторые говорят, что роман «Горячий снег» — оптимистическая трагедия, — размышляет Бондарев в одном из тех видеоинтервью, что можно увидеть на выставке. — Возможно, это так. Я же хотел подчеркнуть, что мои герои борются и любят, любят и гибнут, недолюбив, недожив, многого не узнав. Но они узнали самое главное — прошли проверку на человечность».
Он и сам прошел такую проверку. «Горячий снег» — это и его снег тоже. Трогательный экспонат — шкатулка со сталинградской землей. Ее подарили писателю жители городка Котельниково, в окрестностях которого наша 2-ая Гвардейская армия не дала танковой громаде со свастиками на бортах прорваться на выручку Паулюсу. Историки называют этот момент — переломным. И Бондарев — среди тех, кто переламывал. В свои 18 лет он командовал минометным расчетом. Был ранен, контужен, обморозил ноги-руки, но выстоял, выжил…
«Убеждена, что из объятий смерти его раз за разом вырывала миссия, которую он осознавал — рассказать о войне и погибших товарищах, рассказать честно, без фальши и пафоса, — говорит директор музея Анжелика Дормидонтова. — Он прошел такие места, где выживали единицы».
Какие места? Сумская область, Каменец-Подольский, Киев… До того, как Красная Армия пересечет границы СССР, Бондарев дважды приколет к груди боевую медаль «За отвагу»… Вот он со своими наградами уже в окружении семьи — 1946 год. Снимок из семейного архива — еще одна премьера этой выставки.
Другой раздел проекта — о романе «Тишина». За него на «лейтенанта» в начале шестидесятых спустили всех собак — и то не так, и это. И слишком уж громко о бездарных комбатах, из-за которых напрасно гибли на войне целые роты. Разве такие были? И где они — травят тех, кто помнит правду. Критики недоумевали: на дворе, конечно, оттепель, но не настолько же?
Единственный, кто заступился за «Тишину», — Паустовский, напечатавший в «Известиях» свою знаменитую статью «Сражение в тишине»: «Она с резкой и горькой силой напоминает нам о том, чего забыть нельзя…»
Вот тот самый номер, та самая статья… А вот — и это уже из собрания Музея Паустовского — тетрадные листы с размышлениями мастера о молодых писателях, современной литературе и отдельно — о Бондареве. Эта тетрадка тоже выставляется впервые. Если внимательно читать, то волосы дыбом — это он о нас? «Вообще, как много мути, полуправды и полулжи входит в жизнь людей с приданием емкости собственного мнения и со спутанными представлениями о честности».
Самая зрелищная часть выставки — экранизации книг Юрия Бондарева. Здесь тоже полно сюжетов для любопытного взгляда. Вот на маленьких экранчиках — экранизация «Тишины», режиссер Владимир Басов — тоже фронтовик. За кадром история: «Фильм сначала положили на полку, но потом его посмотрел Хрущев. «По этой ленте будут изучать историю» — сказал он. И фильм реабилитировали. — Рассказывает куратор выставки Ирина Пахомова. — Но после Хрущева — о «Тишине» снова забыли».
«Батальоны просят огня» — еще одна экранизация. Здесь, кажется, все удачно. Помним, любим, смотрим. А что с эпопеей «Освобождение»? Смотрим, но помним ли имена создателей? «В телевизионных анонсах каждый год говорят — «Эпопея Юрия Озерова». А куда делся Бондарев, написавший сценарий? Опять тишина?» — недоумевают в музее.
Под афишами фильма на разных языках — бланк с пометкой «для внутреннего пользования», автор сценария Бондарев своей рукой записывает замечания консультантов кинокартины. Внимательный читатель заметит первое название эпопеи — «Освобождение Европы»: «По политическим мотивам от него отказались».
Представлены на выставке и черновики сценария. Три исписанных рукой Бондарева листка. И это тоже эксклюзив. Обычно писатель черновики сжигал. Как давалась ему «сладкая каторга» литературного труда — похоже, навсегда останется за скобками. Но что бросается в глаза — почерк Бондарева как две капли похож на почерк Паустовского. Даже правят одинаково… Графологи, наверное, нашли бы этому объяснение, но что важно заметить у последнего стенда выставки — учитель продолжается в своем ученике. И точка.
Проект «Писатели-фронтовики — ученики Паустовского» в ближайшие месяцы продолжат Борис Балтер и Владимир Тендряков.
