Итак, Оскар-2025 — что это было? Состязание титанов, блеск выдающихся талантов, событие, которое запишут в летописи искусств?
Ни в коем случае. Как и большинство премиальный кампаний уже многих лет, эта не блещет открытиями и художественными свершениями. Идет хорошая, умелая, но, в общем, рядовая продукция.
Есть важная поправка: кроме анимации. Вот в ней есть замечательные сюрпризы. Первый и главный — латвийский «Поток»: он доказывает, что большие таланты могут сотворить шедевр без больших бюджетов, из подручных материалов. Это было открытие новых для кинематографа авторов, за которыми теперь нужно внимательно следить.
На этом поводы для ликования иссякают.
Шедевр ли золотой лауреат, увенчанная вожделенным главным «Оскаром» драмеди «Анора»? Конечно, совсем нет. Это азартно сыгранный и динамично снятый, не без скабрезностей и томительных длиннот, рассказ, западного зрителя берущий экзотикой нравов «этих диковинных русских», российскую публику сражающий особенностями национальной гордости типа «знай наших!». Тоже своего рода сшибка энергичного, не знающего законов Востока с вожделенным Западом, тоже представленным далеко не лучшими человеческими экземплярами.
Это фильм, не вполне сбалансированный по объему и слишком легкомысленно порхающий от жанра к жанру, ни на одном не застревая всерьез. Но он на голову выше большинства картин сегодняшнего мейнстрима, неспособного вырваться из круга беспрерывных самоповторов, пережевывания полутора десятков коммерчески успешных обрыдлых сюжетов. Потому что в нем есть живая энергия, есть неизвестные Америке, но прекрасные актеры и есть тот кураж, без которого любые киносъемки становятся всего лишь рутинной работой.
При всем том это фильм, который легко мог уступить первенство «Конклаву», или более серьезной, но тоже несовершенной «Эмилии Перес», или такому мастодонту-тяжеловесу, как «Бруталист», почему все-таки взял верх — вопрос, на который нет рационального ответа. Так сложилось голосование. Его веселее смотреть, чем продираться через 225 минут тяжелой жизни эмигранта в США. Или наблюдать за событиями в наглухо закупоренном Ватикане — сюжетом, у которого тоже много более успешных предшественников.
Вторичность, застарелый дефицит какой-либо новизны — недуг современного кино, который так уже им овладел, что даже для фестивалей и премиальных кампаний не удается найти что-то еще не обглоданное. В этом смысле за новинку может сойти сам факт вторжения в респектабельный кинокруг вот такой разбитной «Аноры» с кувыркающимися в постели голышами. Вторжение вульгарной простоты на нынешний Олимп, где хорошим тоном стали лопающиеся и с изысканной подробностью разверзающиеся на экране телеса угасающих звезд, зачатие от автомобильных моторов и прочие отходы мирового интеллекта.
Простота торжествует победу. Хотя это не великое искусство, а только его и.о. Остальные рады прекрасному актеру, который хорошо играет скучный сценарий. Или тому, что драматический артист вдруг начинает петь почти неотличимо от суперзвезды фолка. Такие маленькие семейные радости. А то, что в кино давно уже не появляются не только новые Чаплины, Феллини или Уайлдеры, но и просто крупные личности, гении уровня Джека Николсона или Мерил Стрип, стало трюизмом. Вот не успели снять свое новое кино Тарантино или Андерсон — и хоть закрывай весь «Оскар» на годик-другой. Пространство кино стало опасно разреженным. До вакуума, конечно, еще далеко — и на том спасибо.
Все дружно сетуют, что и Каннский фестиваль, и BAFTA, и «Оскар» теперь поддерживают кино, какое в лучшие времена не взяли бы к рассмотрению. Но это не Канны просели, не BAFTA и не «Оскар», это дряхлеет само искусство кино, не находя свежих сил и впадая в свое аттракционное детство, где почтеннейшую публику развлекали женщины с бородой и беременные мужчины. Это оно вступает в новый компьютерный век, где ИИ сотворит для нас еще много таких новых-старых сюрпризов, что синеманы закачаются.
