Народный артист еще СССР, Герой Труда еще Социалистического, лауреат премий еще Ленинской покинул нас на 99-м году жизни. Судьба подарила ему долгую жизнь, словно знала: этот человек должен радовать других как можно дольше.
Всегда подтянутый, элегантный, с колючим седым ежиком волос, негромким, но каким же властным голосом… Таким он запомнился балетоманам и танцовщикам всех эпох, сменившихся за десятилетия его царствования. Это он, Юрий Николаевич Григорович, в 30 лет променявший Питер на Москву и через семь лет ставший главным балетмейстером Большого, славил театр и себя, начав в 1959-м с «Каменного цветка».
И его балетное королевство процветало, обогащая мир увиденными им по-новому «Щелкунчиком», «Золотым веком», «Иваном Грозным» и даже «Ангарой», не говоря о главном, на мой взгляд, балете жизни — «Спартаке». Он здравствовал и не старел, ласково истязая себя и учеников на жесточайших репетициях. Это при нем достигли пика мастерства великие звезды Большого. Григорович вылепливал — или выжимал? — из танцовщиков Большого все, на что был сам способен. Стоявшие вроде бы рядом с ним в славном ряду лучших балетмейстеров мира Бежар и Пети, с которыми мне довелось беседовать в начале 1990-х, безмолвно признавали его первенство.
И вдруг, хотя какое там вдруг, уход, если не ошибаюсь, ранней весной 1995-го из родного театра, к которому годами подталкивали, которого так ждали, желая проявить себя, доказать личное первенство. И что, доказали? Кто проявил себя главным балетмейстером? Кто вместо Григоровича?
Но можно ли писать музыку вместо Чайковского? Играть в шахматы вместо Алехина? Вести в бой армии и побеждать вместо Жукова? Или, может, это понятнее — сочинять и петь вместо Леннона или играть в футбол вместо Стрельцова с Пеле? Пусть останется уход Грига на совести мечтавших заменить его. Возможно, тогда не было дано понять, что величайший балетмейстер ХХ века не нуждается в заменах.
После смерти жены и солистки Большого Натальи Игоревны Бессмертновой он сник. Казалось, не выжить Юрию Николаевичу без своей музы, неожиданно быстро ушедшей. Но сильная воля заставила его вернуться.
Получилось так, что я волею счастливой судьбы знаком с Григоровичем с самого детства. Гораздо больше полувека и почему все так быстро пролетело? И творческое счастье хореографа «Спартака», и исход из Москвы происходили на моих глазах. Мы встречались и в трудное время, после 1995-го. Он был спокоен, как только может быть спокоен правитель-великан, покинувший взращенное им царство, где после него даже таланты сделались как-то меньше ростом. Он пригласил меня в Мариинку, где его «Щелкунчик» в исполнении юных артистов из Краснодара смотрелся не хуже, чем в главных театрах страны. Чуть позже в Сочи, в Зимнем театре, я видел балеты его краснодарской труппы — она взрослела на изумленных глазах. Однажды мы случайно летели вместе из Сеула. И Юрий Николаевич в кедах, с простым рюкзачишком за спиной увлеченно рассказывал мне, как интересно работать с южнокорейцами. А в 2009-м, опять случайность, встретились в самолете из Рима, — с итальянцами. Перед публикацией он всегда читал мои статьи, вносил небольшие правки. Однажды заметил: «Ты часто ошибаешься, убавляешь мои года, мне уже за…»
Он ушел, оставшись навсегда Главным балетмейстером.
