Содержание:
Поэты наших дней держат фронт. Держат уверенно. По всей линии болевого соприкосновения. Им есть на кого опереться — в годы Великой Отечественной войны голос поэтов звучал так же громко и убедительно, когда гнал в бой. И так же нежно и пронзительно — в минуты затишья. Наша рубрика — для тех, кто слышит. В строчках той незабытой и нынешней войн — те же нотки, та же воля. Тот же смысл. И те же позывные.
Сегодня мы представляем стихотворения Ильи Сельвинского и Ольги Старушко, Константина Симонова и Анны Ревякиной…
1942-й. Илья Сельвинский родился в Крыму. Учился в МГУ. В 1933-1934 годах в качестве корреспондента газеты «Правда» участвовал в полярной экспедиции на пароходе «Челюскин». С 1941 по 1945-й был на фронте, сначала в звании батальонного комиссара, затем подполковника. Получил две контузии и одно тяжёлое ранение под Батайском. В 1943-м награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и орденом Красной Звезды, а также — золотыми часами за текст песни «Боевая крымская», ставшей гимном Крымского фронта. После войны преподавал в Литинституте. Свое самое знаменитое стихотворение «Я это видел» Илья Сельвинский написал в 1942 в Керчи.
«Я это видел!»
Можно не слушать народных сказаний,
Не верить газетным столбцам,
Но я это видел. Своими глазами.
Понимаете? Видел. Сам.
Вот тут дорога. А там вон — взгорье.
Меж нами
вот этак —
ров.
Из этого рва поднимается горе.
Горе без берегов.
Нет! Об этом нельзя словами…
Тут надо рычать! Рыдать!
Семь тысяч расстрелянных в мёрзлой яме,
Заржавленной, как руда.
Кто эти люди? Бойцы? Нисколько.
Может быть, партизаны? Нет.
Вот лежит лопоухий Колька —
Ему одиннадцать лет.
Тут вся родня его. Хутор «Весёлый».
Весь «самострой» — сто двадцать дворов
Ближние станции, ближние сёла —
Все как заложники брошены в ров.
Лежат, сидят, всползают на бруствер.
У каждого жест. Удивительно свой!
Зима в мертвеце заморозила чувство,
С которым смерть принимал живой,
И трупы бредят, грозят, ненавидят…
Как митинг, шумит эта мёртвая тишь.
В каком бы их ни свалило виде —
Глазами, оскалом, шеей, плечами
Они пререкаются с палачами,
Они восклицают: «Не победишь!»
………………………………………….
Ослабьте же мышцы. Прикройте веки.
Травою взойдите у этих высот.
Кто вас увидел, отныне навеки
Все ваши раны в душе унесёт.
Ров… Поэмой ли скажешь о нём?
Семь тысяч трупов.
Семиты… Славяне…
Да! Об этом нельзя словами.
Огнём! Только огнём!
2022-й. Ольга Старушко — родом из Севастополя, окончила МГУ, журналист, поэт. У Ольги вышло три авторских сборника стихов, а количество её публикаций в газетах, журналах и сборниках сложно сосчитать.
Призраки
Симонов и Сельвинский стоят, обнявшись,
смотрят на снег и на танковую колею.
— Костя, скажите, кто это бьёт по нашим?
— Те, кого не добили, по нашим бьют.
Странная фотокамера у военкора,
вместо блокнота сжимает рука планшет.
— Мы в сорок третьем освободили город?
— Видите ли, Илья, выходит, что нет.
Ров Мариуполя с мирными — словно под Керчью.
И над Донбассом ночью светло как днём.
— Чем тут ответить, Илья, кроме строя речи?
— Огнём, — повторяет Сельвинский. —
Только огнём.
1941-й. Константин Симонов — вряд ли найдется человек, который это имя слышит в первый раз. Его стихи миллионы людей знали наизусть, за его романами охотились толстые журналы. «Всю жизнь любил он рисовать войну», — писал Симонов о самом себе. Все четыре года войны Константин Симонов провел на передовой. «Можно научиться воевать, но привыкнуть к войне невозможно». Стихотворение «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины» написано в первый год войны.
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины (фрагмент)
***
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,
Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!-
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
……………………………………………
«Мы вас подождем!»- говорили нам пажити.
«Мы вас подождем!»- говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
2023-й. Анна Ревякина родилась и выросла в Донецке, стихи пишет с детства. Автор одиннадцати поэтических книг. Стихи переведены на 16 языков. Кандидат экономических наук. Доцент факультета мировой политики МГУ им. Ломоносова. Член Общественной палаты России. Живёт в Донецке и Москве.
***
Все хотят вернуться, даже те,
которые сгинули,
даже те, кого некому ждать.
Моя мама говорит,
что сердца у нас теперь
заминированные,
как поля заминированные.
Меня спрашивают, почему я не
вывезу мать,
ведь она у меня одна,
словно есть те, у кого их две.
У мамы моей есть дом, есть кот, есть
кровать,
есть могилы родителей по пояс в
траве,
бабушки Надежды
и дедушки Николая.
«Меня могилы держат.
А ещё только в Донецке
я чувствую, что живая».
***
А куда ей ехать?
Матери твоей, матери моей.
В кармане с прорехой
по миру ходят тыщи её детей.
Сидит в селухе,
молится, воду ждёт.
По селухе слухи
носит в горстях народ.
А куда ей ехать,
если нигде не ждут,
а вчера морпехам
выносила жгут.
А сегодня снова
дождь да маета.
А куда ей ехать?
Не. Ку. Да.
Где их можно услышать
10 мая на книжной ярмарке «Наши герои» на ВДНХ пройдет творческая встреча Анны Ревякиной с читателями. Начало в 15:25. Вход свободный.
