Елена БоброваВ прокат выходит приключенческая комедия Алексея Южакова «Папаша в бегах» о молодом сибиряке Анатолии, будущем отце, который, боясь ответственности, сбегает на вахту, а по дороге встречает мальчика-сироту. Так начинаются приключения героев от Тюмени до «гиблого» Когалыма, в которых им придется скрываться от полицейских, мчаться на оленях, и не единожды рисковать жизнью. В прокат кино выйдет 16 ноября. О первом полнометражном тюменском проекте мы поговорили с исполнителем главной роли, Михаилом Тройником («Чики», «Вызов», сериалы «Иванько», «Библиотекарь»).
Михаил, история картины «Папаша в бегах» началась много лет назад с большого желания небольшой группы активистов создать и развить свою киноиндустрию в Тюмени — регионе, где до этого кино толком и не было: ни своей киношколы, ни киностудии, ни производственной базы.
Михаил Тройник: Именно этим в первую очередь меня и заинтересовал проект Алексея Южакова. Это всегда подкупает — когда ты видишь перед собой человека, который заряжен огромным желанием реализовать задуманное. А здесь была целая тюменская команда, от которой шла такая невероятная пробивная энергия, что мне сразу захотелось стать ее частью.
Я знаю, что до работы над «Папашей в бегах» ребята снимали какие-то свадьбы, рекламные ролики. Но в какой-то момент сложилась команда единомышленников, которых не скрепляет никакая внешняя сила в виде стоящих над ними организации. Только любовь. У меня был такой опыт, когда создавал лабораторию индустриальной драмы «Театр Труда». Так что я знаю, как это трудно — удержать команду, когда все держится только на любви, на дружбе — и не рассориться, не завязать все в сложный узел взаимоотношений. А у тюменцев это получилось.
Да, режиссер в соцсетях признался, что с первой до последней смены ему хотелось обнимать каждого, кто его окружал и за это он им безумно благодарен.
Михаил Тройник: И это тем более круто, что в кино и коллектив больше, и риски значительнее, чем в студийном театре, так что поводов для конфликтов достаточно. Я был, честно говоря, поражен их сплоченностью.
И вообще, у меня было ощущение, что вся Тюмень принимала участие в съемках. Я, конечно, образно говорю, но нам реально очень много людей помогало — и администрация, и массовка, и просто знакомые. Например, художником по костюмам стал парень, у которого свое ателье в городе. Нам дали вертолет (и кстати, мне впервые удалось полетать на этой машине) и предоставили для съемок пять вагонов — в которых мы ездили туда и обратно, пока шла работа. Конечно, для Тюмени это событие — свой первый фильм. И я рад, что причастен к нему.
История про парня, который сбежал «на вахту», потому что боится стать отцом, могла произойти где угодно. Но сеттинг — Тюменский край, по которому путешествуют герои — добавил краски их приключениям.
Михаил Тройник: Это точно! Я очень обрадовался, когда у меня появилась возможность пожить в Тюмени несколько месяцев, пока шли съемки. Признаюсь, я ожидал увидеть что-то другое. Это трудно объяснить словами, но мне представлялось, что я приеду туда и сразу прочувствую «да, это исконно сибирский город».
Ну, конечно же, срабатывает стереотип: снег, мороз, суровые сибиряки в валенках, на медведя в тайгу ходят с голыми руками…
Михаил Тройник: А оказалось, что Тюмень — очень прогрессивный город. Светлый, уютный. И люди в нем спокойные, расслабленные в хорошем смысле слова. И в то же время обладающие энергией творчества, эксперимента, у них словно нет боязни риска. Но все же настоящая Сибирь — это природа, и она там, конечно, сумасшедшей красоты.
В фильме есть эпизод, когда ваш герой учит подростка разжигать костер в лесу. И хоть авторы комедии не заостряли на этом внимание, тем не менее это же проблема, когда цифровое поколение без гаджетов в условиях дикой природы не выживет.
Михаил Тройник: Но на самом деле, как ни парадоксально, не я, а именно мой 13-летний партнер, Ярослав (Могильников — прим.ред.), который родом из какого-то маленького местечка под Пермью, с природой «на ты». Ярик вообще молодец, круто со всем справлялся. Он выносливый, по-своему мудрый, но при этом тонкий парень…
Вы вообще много ездите по стране?
Михаил Тройник: Не скажу, что много, к сожалению. Одно время с гастролями ездил — помню, как со спектаклем «Большая руда» побывал и в Норильске, и в Оленегорске — там я, кстати, увидел настоящий горный карьер. Как турист пару раз ездил на Алтай, однажды даже доехал до границы Монголии, я был очень впечатлен увиденным. А когда году в 2015 репетировали «Кому на Руси жить хорошо», ездили в Ярославскую область и это было странно и удивительно — открывать незнакомые места на своей собственной малой родине. И вспоминаю рассказы ребят из творческой мастерской Дмитрия Брусникина (царство ему небесное), которые, готовясь к спектаклю «Транссиб», отправились в двухнедельную поездку на поезде «Москва — Владивосток». Они интервьюировали встречавшихся им на пути пассажиров и это был крутой опыт.
Уже много лет говорят о «феномене якутского кино». Как думаете — было бы неплохо, если бы существовал «региональный кинематограф»?
Михаил Тройник: Мне кажется, да. Мы действительно мало знаем про страну, в которой сейчас живем. Про регионы, даже которые под боком. Мы уже открыли для себя Якутию — через ее авторское, шаманское кино. И было бы здорово, если бы в регионах существовали свои студии, которые снимали бы пусть не по 20 фильмов в год, но по два или три. И мы бы узнавали что-то новое и про природу, и про города, и про субкультуру, и про людей, живущих там. И тогда не было бы этих стереотипов про ядреного «тюменского мужика».
«Папаша в бегах» — с одной стороны комедия, а с другой — фильм о взрослении. Но взрослении уже взрослого человека.
Михаил Тройник: Да, эта тема позднего взросления витает в воздухе. Почему так случилось с Анатолием — трудно сказать. В фильме не дается четкого ответа. И на фестивале в Екатеринбурге «Одна шестая» мне была такая обратная связь: в чем причина слабости моего героя. Можем только интуитивно догадываться.
Но Анатолий достаточно типичный образ.
Михаил Тройник: А если обобщать, то, может все дело в том, что не было принято об этом говорить? Про то, что мужчина тоже может быть слабым. Про травмы, которые сидят в нас глубоко и которые мы прикрываем или точнее, подменяем, своей значимостью, будто бы важными делами. Проще сказать, что у тебя командировка и сделать вид, что ты очень нужный на работе человек, чем остаться дома и принять на себя ответственность. Когда не был связан с отцовством, и вдруг в одну секунду с этим сталкиваешься — это нелегко принять. Конечно, я вспоминал своего отца в те времена, когда сам был подростком, пытался осмыслить, все ли я понял от него, все ли он смог мне объяснить. Так что «Папаша в бегах» — это попытка проговорить некоторые мужские страхи, но как бы вскользь, в легком жанре.
