Валерий КичинНачну с песенки, звучавшей со всех музыкальных сцен СССР. «Ударил, ударил выстрел меткий, / и вспенилась, и вспенилась вода. / Китобой к испытаньям готов…» Это из знаменитой оперетты «Белая акация», где положенная жанру любовь героев протекала на китобойной флотилии «Слава» — тоже тогда легендарной: каждое ее возвращение в порт было для одесситов национальным праздником. Бить китов — считалось делом доблести и геройства. Делом настоящих мужиков. Его воспевали пииты.
В 1982 году человечество опомнилось. Перебив значительную часть китообразных и тем нарушив природный баланс, оно ввело мораторий, который некоторые страны игнорируют до сих пор.
Французский фильм «Киты. Стражи планеты» смотришь со смешанными чувствами восхищения и отчаяния. Восхищения — потому что мы видим на уникальных кадрах, как невыразимо прекрасен наш мир. Отчаяния — потому что мы уже его так изгадили, что точка невозврата, похоже, пройдена.
Картина сценариста и режиссера Жана-Альбера Льевра вдохновлена стихотворением Хиткоука Уильямса «Нация китов», которое, говорят, стало последним аргументом за мораторий. Это во многом определило стиль фильма — созерцательный, по-детски восторженный. Здесь рассказчик — как бы сам кит, он повествует о своих соплеменниках, 50 миллионов лет назад переселившихся с земной тверди в океанские пучины и обитавших там безбедно, не зная врагов, пока на земле не завелся злейший враг всего живого — человек. В оригинале кит-вещун наделен голосом Жана Дюжардена («Артист»), в дубляже француза заменил наш Сергей Бурунов; оба варианта в прокате.
Такой прием и эффективен, и беспомощен одновременно. Он задает фильму чересчур выспреннюю интонацию сказки для недоразвитых взрослых, сообщая ему беззащитно личную интонацию, а с другой стороны — отсекает возможность дать строго научную информацию о малоизвестной публике жизни океанских глубин. Сказочный тон и пара сюрреалистических фантазий (киты, проплывающие над горными кручами среди облаков) мешают достоверности.
Первое сильное впечатление — записанные в глубинах титанические вздохи, урчанье, перестуки и — да, мелодии. Почти симфонического звучания. Это поют-переговариваются киты. О чем-то договариваются, о чем-то друг друга предупреждают — общаются. Первая социальная сеть Земли, возникшая миллионы лет назад. А вот первый вдох новорожденного — китам нужен воздух, у них есть легкие, и детей они кормят молоком. А вот детские игры китят — тяжеловесно изящные сальто-мортале. Камера снимает танец китов с высоты под мелодию ностальгической песни — как Басби Беркли свой водный балет в мюзиклах 30-х. А вот они вьют по воде спирали из пузырьков воздуха. А вот мощный рык, подобие пароходной сирены — «вокализ синего кита» весом в 170 тысяч кг с его семью желудками.
Миллионами лет киты никого не трогали, и никто не трогал их — для мировой пищевой цепочки они слишком велики, не проглотишь. Это умудрился сделать человек — стал бить китов, чтобы сварганить масло для лампад, губную помаду из жира, дамский веер из китового уса… Запустивший войну ее неизбежно получит обратно — киты наносили ответные удары, топили китобойные суда, но спасали тонувших моряков: они более гуманны, чем люди. Вот в таких точках фильма и хочется более объективного, просветительского рассказа — неясно, что здесь факты, а что поэтическое преувеличение.
Итог картины — перед нами возникает невероятная по стройности конструкция жизнеустройства на нашей маленькой планете, где все элементы уравновешивают друг друга. Человек эту стройность разрушает, истребляя все живое, а в итоге — и самого себя.
Поэтический подход к материалу не только повредил достоверности восприятия, но и сузил кругозор. Следуя поэту, авторы фильма сосредоточились на «стране китов». Она существует как бы в изоляции — отдельные кадры с ухмыляющимся человеком с гарпунами не в счет. Глубины океана, по фильму, населены китами и необходимым для его жизнедеятельности планктоном, реальное многообразие подводной жизни — где-то за кадром. Что тоже вредит достоверности рассказа и его зрелищности: в кадре только величественные тени китов, мы только созерцаем этот подводный балет. Зато китов — полный ассортимент, со всеми их особенностями: киты горбатые, синие, серые, гренландские, оснащенные гидролокаторами кашалоты…
Лейтмотив фильма: выброшенный на берег, умирающий под раскаленным солнцем горбатый кит и девочка, спешащая ему на помощь — метафорой нового, более мудрого поколения. Люди укрывают кита мокрыми простынями, поливают водой, приводят в чувство и волшебным компьютерным образом возвращают гиганта в его родную среду. И тот, уплывая, благодарно машет хвостом.
А может, так и надо с нами общаться — как с несмышленышами, которые живут текущим днем и не ведают, что творят с будущим.
В четверг 8 июня фильм выходит — что важно — на экраны кинотеатров, потому что его нужно смотреть только на большом экране: тогда он потрясает. Из крупнейших городов страны наибольшее число кинотеатров, где можно посмотреть фильм, в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Новосибирске, наименьшее — в Москве.
