В главном здании Государственного музея истории русской литературы на Зубовском бульваре открылась выставка «Фронтовой путь стихов и песен: поэт — народ» о фронтовом фольклоре. В Рязани вот-вот откроется экспозиция к 110-летию со дня рождения К.М. Симонова, в казахстанском Семее работает выставка «Солдатами не рождаются: Сталинградская битва в литературе», а в московском Доме-музее Чехова экспозиция «От Арбата до Рейхстага: театр и художник в годы войны», посвященная графику, иллюстратору и сценографу Владимиру Богаткину.
Его мама была любимой ученицей Евгения Вахтангова, сам Владимир, закончив школу при Всероссийской академии художеств в Ленинграде, встретил войну в Уфе художником Театра драмы. Вернувшись в Москву, он успел сделать рисунок руин разбомбленного Вахтанговского театра. Кроме него на выставке много графики, фронтовой и тыловой. Богаткин рисовал во время службы в железнодорожной охране, потом выезжал на фронт в составе Студии военных художников имени Грекова.
Он мастер передавать атмосферу, движущуюся своим чередом жизнь. Москва, 1941: солнечный день, на Тверском бульваре за спиной Пушкина лежит аэростат, его охраняет военнослужащая с винтовкой, здесь же играют дети. На другой акварели возле остановки продают цветы, среди прохожих люди в шинелях. Литография с разгромленным Рейхстагом: вспаханная снарядами площадь, в сторонке покуривают бойцы, машина везет по битому асфальту пушку…
В Берлине Богаткин видел читающего стихи Евгения Долматовского. Тут есть автографы — текст знаменитого вальса «Ночь коротка…», и «Марш Юго-западного фронта».
У фронтов были свои марши, в том числе и у Юго-Западного, с частями которого Долматовский в 41-м прорывался из окружения. И не только у фронтов.
На выставке «Фронтовой путь стихов и песен: поэт — народ» в главном здании Музея на Зубовском бульваре выставлены в том числе собранные энтузиастами списки песен, которые пели в подразделениях. Так, в батальоне химзащиты 2-го Украинского первая рота ходила маршем под «По долинам и по взгорьям», на привалах пела «Дуню тонкопряху», «У криницы три сестрицы», вторая любила «Утес», «По Дону гуляет»…
Это выставка о том, как стихи и песни попадали на фронт, как они служили вместе с бойцами, как менялись и росли вместе с ними.
Фляга Давида Самойлова, фуражка и полевая сумка Джека Алтаузена, погоны Сергея Баруздина и Якова Шведова, автора «Смуглянки». А над знаками отличия и снаряжением поэтов Александра Твардовского, Константина Симонова, Николая Тихонова, Михаила Светлова, Семена Гудзенко и многих других — тонкие сборнички, замечательно умещавшиеся в солдатских карманах.
«На войне, в пыли походной, В летний зной и в холода…» — перед нами страница «Красноармейской правды» сентября 1941 с первыми главами «Василия Теркина».
Алексей Лебедев-Кумач свой военный сборник издал уже в начале осени 41-го из стихов, чуть не каждый день выходивших в газетах, начиная со «Священной войны». Эта песня, а еще «Только на фронте» («Кто сказал, что надо бросить песни на войне?»), стихотворение «Вместо письма» переписывались как молитвы, не меняясь, тысячи и тысячи раз, в отличие от десятков других текстов, породивших десятки версий.
Некоторые из них собраны на выставке в своеобразную картотеку. На тему песни «Огонек» («На позицию девушка провожала бойца») оказалось много зарифмованных историй про изменщиц — про то, как не успел скрыться за поворотом огонек, как «у нашей у девушки появился дружок». Среди вариантов «Катюши» были не только романтические, а и самые что ни на есть боевые, начинавшиеся, например, со слов «Разлетались головы и туши».
Солдатский фольклор процветал там, где кипела прифронтовая жизнь. Например, в эшелонах, в которых солдаты сутками ехали на фронты и с фронтов, и было время попеть и переписать у соседа что-то новенькое в песенник, который вел каждый уважающий себя фронтовик, и в которые можно заглянуть на выставке. Например, в госпиталях, которым на выставке посвящен отдельный стенд, с фотографиями поправляющихся раненых, в центре которого перелицованное «Беленький скромный халатик Лучше, чем синий платок…» А останавливаясь на КПП, где не было «спетых» компаний можно было услышать… сказы. Народную прозу — сказки-анекдоты о ловком воре, о глупом черте, фронтовые сказы — например, о старике-лесовике, подобравшем и выходившем раненого бойца. Их тоже заносили в солдатские песенники, а на выставке есть портреты профессиональных сказителей, входивших в состав фронтовых бригад.
Эту выставку обходишь долго, она собрана из исписанных блокнотных листочков, малоформатных любительских фото, самодельных открыток, карманных книжечек, газетных вырезок. Рассказ о стихах и песнях на войне оказался уникальным способом поведать о людях, сидевших в окопах, лежавших в госпиталях, двигавшихся в эшелонах. И это рассказ уникально живой и теплый, тут то, что люди сами создавали, лепили из того, что видели, чем жили.
Чем жили — о том и пели.
«Здравствуй, Катя! — писал с фронта боец Тихонов. — Эх! до тебя далеко-далеко, между нами снега и снега, до тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага. Как хочется повидаться, но призыв родины нужно вспомнить и уничтожить врага».
